В межкультурном общении существует ещё одно
явление, о котором, к сожалению, мало написано. Это явление следует
по аналогии с культурным шоком назвать лингвистическим шоком. Лингвистический шок можно определить как состояние удивления,
смеха или смущения, которое возникает у слушающего при общении
с носителем иностранного языка, когда он слышит в иноязычной
речи языковые элементы, звучащие на его родном языке странно,
смешно или неприлично.
Говоря о том, что нечто звучит странно, мы должны
оговориться, что это общее отношение человека, не говорящего на
иностранном языке к чужому для него языку. Так, Дж. Свифт пишет
о том, как Гулливер оценил язык народов лошадей: "Произношение
у гуингнгмов – носовое и гортанное, из всех известных мне
европейских языков он больше всего напоминает верхнеголландский
или немецкий, но он гораздо изящнее и выразительнее" (Свифт
1955, 306). Оценка языка как изящного или грубого происходит
независимо от сознания слушающего и является аспектом его
общего оценочного отношения к миру, проявляемого в данном
случае по отношению к языковым фактам.
Слова, являющиеся для русского благозвучными,
приятными для слуха, как правило не отмечаются в коллективном
языковом сознании как отдельные элементы. Чаще как
благозвучный, приятный для слуха характеризуется язык в целом
(напр., французский, испанский, английский, вьетнамский,
китайский, хинди, суахили для русских). Что же касается
отдельных слов, то их благозвучие может быть никак не связано с
их семантикой, или даже наоборот, слова неприличные могут
звучать для русского благозвучно.
Так, сочетание английских слов constipation and
diarrhea (что в переводе на русский означает запор и
понос) звучит на редкость благозвучно. Также приятно звучат
для русских и литовские слова типа saspraudas (по-русски
скрепки). Можно предположить, что итальянец Калиостро
покорил Москву и Санкт-Петербург ХIХ века ещё и тем, что его
имя звучало для русских не только благозвучно, но и
таинственно.
В свою очередь, неприятными языками для русских
могут оказаться арабский, корейский, пушту, в некотором
отношении татарский и немецкий.
Смеховой эффект в отношении иностранного языка
возникает в тех случаях, когда нейтральное по значению слово
одного языка омонимично слову родного языка, обладающему
совершенно другим значением.
Так, персидское (фарси) кефир соответствует
русскому неверный; турецкое слово kulak по-русски
значит ухо; турецкое bardak по-русски значит
стакан.
Такого рода межъязыковая омонимия описана в
лингвистике в своём "слабом" варианте как проблема "ложных
друзей переводчика" (Дубичинский 1993).
Смешно также звучат слова, имеющие созвучие с не
совсем приличными словами, особенно если они конфликтны по
смыслу со своим иноязычным омонимом. Например, упоминание о
том, что в Министерстве образования Пакистана российскую
делегацию встречал доктор Дурани, вызывало в русской аудитории
улыбку в силу созвучия со словом дурак и принадлежности этого
имени человеку со статусом доктора. Наибольшее же количество примеров может быть
приведено в отношении слов, которые звучат на других языках так
же, как неприличные слова на русском языке.
При том, что большому количеству людей не
нравятся неприличные слова и они заслуженно вызывают негативную
эмоциональную реакцию, языковое сознание отмечает их как
необычные и они запоминаются и воспроизводятся человеком как
нечто особое в межъязыковом общении. Возможно, что именно
табуированность определённых слов в русском языке (по состоянию
на 1995 год в России ещё имеется непечатная лексика)
способствует их запоминанию, делая возможным для человека
произнести якобы как иноязычное то, что на родном языке сказать
неприлично.
С филологической точки зрения изучение таких
явлений подобно изучению сорняков, которые для биолога имеют не
меньшую ценность, чем розы. Для иностранцев в русском языке тоже встречаются
языковые факты, которые кажутся им смешными или неприличными.
Самый известный пример из этой области связан с названием
автомобиля "Жигули", созвучного gigolo (по-русски сутенер).
Именно это явилось причиной того, что эта машина имеет для
европейского рынка второе название – "Lada". Другой не менее
известный пример может быть заимствован из кинофильма
"Механический апельсин": хорошо > horror show > шоу ужасов.
|